Прогнозы эксперта: как пандемия повлияет на рынок труда

Подробности
Категория: Новости
Опубликовано: 09.04.2020 11:41
Автор: Super User

090420 RynokTrudaИсторик, кандидат политических наук, эксперт в области анализа данных в сфере образования Антон Дождиков для газеты «Солидарность» проанализировал, как коронавирус повлияет на рынок труда и на бизнес, какие отрасли изменит до неузнаваемости, а какие не затронет. Причем он считает, что рост цифровизации в экономике повлечет за собой также изменения на рынке недвижимости, в образовании и в других значимых сферах.

Заглянем в прошлое Пандемия по типу COVID-19 – достаточно предсказуемое явление в плане статистики и теории вероятности, даже если ограничиваться простой экстраполяцией фактов из истории.

Приведем некоторые примеры: 1918-1919 гг. – т.н. «испанский грипп» (и послевоенная пандемия 1946-1947 гг.); 1957-1958 гг. – H2N2 «азиатский грипп»; 1968-1969 гг. – H3N2 «гонконгский грипп»; 1977-1979 гг. – А/H1N1 «свиной грипп»; 2009-2010 гг. - A(H1N1)pdm09 «пандемия гриппа H1N1 в 2009 году».

Эпидемии: 2003 г. - H5N1 «птичий грипп»; 2002-2003 гг. – SARS-CoV «тяжелый острый респираторный синдром»; 2013 г. – H7N9 «птичий грипп»; 2015 г. – MERS-CoV «ближневосточный респираторный синдром».

В условиях глобализации мы можем наблюдать растущую частоту возникновения вирусных угроз и скорость их распространения пропорционально увеличившемуся числу контактов между людьми. Так, например, если оставить «как есть» ситуацию с противодействием глобальным угрозам, то можно ожидать повторение пандемий по типу SARS-CoV-2 (коронавирусная инфекция COVID-19) как минимум 1-2 раза за последующее десятилетие – в 2020-е годы с вероятностью близкой к 100%; вероятность появления «тяжелого» по последствиям вируса со смертностью как от SARS-CoV – 9% или MERS-CoV – порядка 30%, но со скоростью распространения как у обычного гриппа - вероятность тоже составляет отличную от нуля величину.

Почему пандемии происходят несмотря на прогресс в медицине и государственном управлении?

Фактор первый, объективный, – глобализация. Растет интенсивность и плотность контактов. И до тех пор, пока они не перейдут в безопасную «цифровую» форму, глобализация будет определяющим фактором для распространения эпидемий.

Во-вторых, мышление управленца крайне инерционно, имеется «туннельный эффект» у лиц, принимающих решения, когда человек бежит по заданному коридору, стенки которого состоят из многочисленных регламентов, директив и инструкций, а также неписаных правил, закулисных соглашений и элитных сговоров. Человеку кажется, что он видит впереди белый свет, выход, но это всего лишь головные огни неумолимо приближающегося поезда. Поэтому, чтобы быть готовым к глобальным кризисам, необходимо не просто вовремя «уйти с рельс», но и уметь анализировать ситуацию с позиции «за пределами тоннеля».

Следует понимать, что пандемия – это всегда экстремальная нагрузка не только на систему здравоохранения, но и на все сферы экономики и государственного управления. Постоянно работать в таком режиме они не могут. Поэтому в периоды относительного затишья, когда власть в государствах получают бухгалтеры, финансисты и сторонники «прожектных» подходов, – большая часть средств и ресурсов, предназначенных для борьбы с глобальными угрозами, секвестрируется, больничная структура «оптимизируется» для балансирования по критерию «затраты/прибыль», практикуется неэффективное распределение ресурсов для извлечения административной ренты.

Отсутствие четких и проработанных противоэпидемиологических планов приводит к лихорадочным, спонтанным решениям, ложащимся дополнительными обременениями на общество и экономику, к появлению подчас бредовых экспериментов, как то, например, ограничения на пользование личным транспортом, несущих наименьшую угрозу для окружающих в плане распространения вируса при сохранении работы общественного транспорта, такси и шеринговых, арендных машин.

Самая эффективная крайняя карантинная мера – полный запрет на передвижение; в условиях угроз меньшего уровня – необходимо исключение сначала самых опасных форм социального контактирования, и только потом – всех остальных. То же самое справедливо в отношении пешеходов: бегущий по пустынному парку спортсмен имеет мизерные шансы на распространение инфекции по сравнению с тем, что он осуществлял бы покупки в переполненном супермаркете. Однако уличный спорт в российских городах запрещен – покупки в супермаркетах продолжаются.

Выводы сделаны

Допустим, человечество усвоило урок пандемии по типу COVID-19. Причем в дальнейших предположениях мы ограничимся Российской Федерацией и крупными городами - мегаполисами.

Уже сейчас многие работодатели во время лихорадочного перехода на «удаленку» значительной части своих сотрудников сделали выводы: 20% офисных сотрудников обладают ненужным функционалом и, в принципе, их работа не требуется. Оставшиеся 80% разделятся опять по условному «принципу Парето» - 20% из них проявят небывалую инициативу и эффективность в работе в кризисной ситуации, возьмут на себя новый функционал и будут обучать других сотрудников работе с тем же «zoom» или иным популярным приложением для дистанционной работы. Оставшиеся 80% будут постепенно деградировать как профессионалы без должного подстегивания и мотивации. Таким образом, на момент окончания карантинных мероприятий перед большинством работодателей, испытывающих серьезные финансовые ограничения, будут стоять следующие очевидные тезисы:

• при оптимизации существующих бизнес-процессов, переходе на «цифру» и электронный документооборот до 80% сотрудников становятся ненужными;

• оставшиеся сотрудники даже после окончания «удаленки» вовсе не обязательно должны присутствовать в офисе все рабочие 8 часов. Достаточно двух «присутственных дней» в неделю. Все остальное время они с успехом могут работать в дистанционном режиме. Как показывает практика, в «офисе» человек может сконцентрироваться над работой суммарно на 2,5-3 часа, все остальное время уходит на просматривание соцсетей и общение с коллегами. В режиме «удаленки» есть только один значимый показатель работы - «эффективность» (количество успешно решенных профессиональных задач за единицу времени), а в режиме дистанционного взаимодействия менеджер проводит даже больше 8 часов в день;

• офис компании может быть сокращен по площади в 2-3 раза. Также он может находиться не в центре города, а в любом другом месте с удобным транспортным сообщением и подъездными путями. Есть повод сэкономить также на и на мебели, офисной технике и канцелярских товарах, охране и прочих дополнительных услугах.

В итоге: работодателей ждут если не закрытия, то переезды, оптимизация, а работников – сокращение.

Вторая волна: рынок коммерческой недвижимости

Сокращение спроса на коммерческие помещения провоцирует падение ставок аренды, падение стоимости такой недвижимости. Последнее вынуждает собственников экономить на содержании и обслуживании, в то время как нужно продолжать выплачивать налоги и коммунальные платежи.

Высвобождение большого числа площадей породит дополнительное падение цен, создав одновременно возможности для новых форм «посткарантинного» бизнеса.

Изменение в режиме рабочего дня уменьшает нагрузку на общественный транспорт. Перенос офисов в места с удобной транспортной доступностью разгрузит центры городов от пробок и ежедневной «маятниковой» миграции населения.

Третья волна: рынок жилья

Поскольку теперь не обязательно подыскивать жилье рядом с работой – упадут арендные ставки на жилую недвижимость; новостройки и вторичный фонд в мегаполисах также испытают существенное снижение спроса. В России это случится как по причине общего сокращения доходов населения, так и отсутствия потребностей у экономически активной его части на жилье «сразу и рядом».

Многочисленные реновационные «человейники» в пределах МКАД и «бетонные гетто для биороботов» наподобие Путилково в «ближнем замкадье» также окажутся невостребованными – цены на продажу и аренду в них катастрофически снизятся, особенно после пандемии: в сознании людей будет доминировать принцип «много народу – мало кислороду». Оставшаяся часть населения в отсутствие работы в них достаточно быстро маргинализируется и превратит территории в рассадники социальных пороков. На части территорий Москвы, Подмосковья и ряда других российских мегаполисов активно развернется процесс «детройтизации» по причине экономически депрессивного состояния, безработицы и разгула преступности.

Некоторый спрос, не превышающий, впрочем, докризисных уровней, возникнет на частные дома, коттеджи, участки и малоэтажную застройку в городах-спутниках и сельских поселениях в ближнем и среднем радиусе от мегаполисов. Для нашего государства продолжится характерный для развитых стран процесс «сабурбанизации» – переезд среднего класса в пригороды, благо опыт и навыки дачного строительства все еще крепки в массовом общественном сознании, и есть надежды получить в итоге устойчивую к социальным потрясениям и эпидемиям, живущую в относительном достатке «одно-двухэтажную Россию».

Азиатский опыт восстановления

В Китае во время эпидемии произошел бурный расцвет онлайн-торговли и индустрии цифровой доставки. Большей популярностью стали пользоваться маленькие магазинчики – в отличие от гигантских торговых центров: товары в первых могут стоить дороже, зато нет риска «спонтанных покупок». В плане цифровизации ритейла мы еще отстаем от Китая, но нас тоже ждет развитие по данному направлению.

Большие торговые центры кратковременно «вздохнут» после пандемии за счет «эффекта отложенных ожиданий» - после снятия всех ограничений в том же Китае возрос спрос на одежду, ювелирные изделия, бытовую продукцию. Однако в российских условиях сокращения доходов населения «траты по причине мести за потерянное время» не будут массовым явлениям. Гигантским торговым центрами придется перепрофилировать свой функционал или закрыться.

Шок и трепет для рынка труда

Уже сейчас в России практикуется «скрытое увольнение», когда и рядового сотрудника, и вчерашнего «почти-топ-менеджера» могут иногда вежливо, а иногда не очень попросить покинуть компанию. От сокращения и увольнения не застрахован никто – даже в «защищенных» отраслях, например образовании, науке, правоохранительной системе, военной сфере или государственном (муниципальном) управлении. В условиях сокращения «бюджетного пирога» возрастает конкуренция неформальных групп и команд.

Проигравшие будут оттеснены от сферы распределения средств. Если «старшие товарищи» клиентелло-патронатных групп в силу накопленного ресурса и просядут по доходам и возможностям, то благодаря инвестициям и связям они продержатся до лучших времен. Младшие клиенты таких команд будут, подобно самураям-ронинам, выброшены «за двор». Кто-то опустится вниз по социальной лестнице, кто-то адаптируется, а некоторые «лишние люди» пополнят ряды криминала.

В российских условиях при трудоустройстве в «защищенный», окологосударственый сектор экономики на абсолютное (ранее – относительное) первое место выйдут родственные связи и персональные знакомства. В то время как сокращающаяся сфера малого и среднего бизнеса будут требовать личной эффективности и мобильности, а в условиях повышенной конкуренции – готовности к риску и некоторой беспринципности и беспардонности соискателя, т.е. способности действовать в условиях неопределенности с избирательным отношением к правилам и ограничениям.

В бизнес-сфере больше всех пострадает именно «офисный планктон» – многочисленные менеджеры низшего и среднего звена, чья деятельность может быть оптимизирована и автоматизирована по результатам эксперимента с «удаленкой». Компанию им составят аналитики, юрисконсульты, сотрудники банков, риелторы и event-менеджеры. Следом за «планктоном» сократится сфера обслуживающей его индустрии «завистливого подражания» – кофейни, кальянные, барбершопы и ориентированные на узкие сегменты потребителей фитнес-клубы, персональные коучи и бизнес-тренеры.

С перспективой сокращения столкнутся представители сферы туризма, экскурсоводы и агенты. Под угрозой окажется сфера «престижного потребления» – индустрия моды, элитные рестораны.

Переводчики, учителя в частных образовательных организациях и репетиторы, издатели, редакторы, журналисты, блогеры – испытают существенный стресс, однако успех их выживания зависит в основном от собственной инициативы, скорости принимаемых решений и умения держать «нос по ветру».

В отсутствие государственной поддержки капитально просядет сфера культуры и искусства. В итоге мы можем практически полностью лишиться сферы национального кино. Контент для телевидения и цифровых платформ будут востребован, но конкуренция на данном рынке труда существенно возрастет.

Более устойчиво выглядят позиции таких сфер традиционных услуг для населения, как парикмахерские, салоны красоты, маникюрные салоны, косметологические услуги, ремонт и починка изделий, бытовой техники, одежды и обуви. Чем быстрее они интегрируются в сферу цифровой деятельности и доставки – тем быстрее нарастят обороты.

Вне всяких сомнений, останется спрос на низкоквалифицированный труд – отчасти и потому, что государственные границы будут все больше закрываться для трудовых мигрантов в связи с возможностью повторения эпидемий.

Атлант закупит гречи

Относительно стабильной будет работа сельскохозяйственных комплексов – быстро внедрить цифровые инновации в данную сферу проблематично (в крупных агрохолдингах и так высокий уровень автоматизации), внутренний спрос на продукты питания относительно устойчивый, даже с учетом недавних кризисных явлений. К тому же в результате глобальной пандемии в Европе и в целом в мире будет затруднительно проводить сельскохозяйственные работы (ограничения, карантин и отсутствие внешних мигрантов-гастрарбайтеров и внутренних сезонных рабочих). В результате суммарно Европа к концу 2020 года соберет меньший урожай, цены на продовольствие поднимутся, и здесь России необходимо быть готовой в сжатые сроки нарастить поставки, чтобы получить доступ к новым рынкам сбыта.

На уровне макро- и микроэкономики пять лет санкций существенно подстегнули развитие ряда отраслей в Российской Федерации, в первую очередь агробизнес, выступили своеобразной «прививкой», иммунитетом от неконкурентоспособности.

Таким образом, сельское хозяйство с условием превращения России в страну-экспортера (при государственной поддержке, выражающейся как в льготном кредитовании, так и снижении цен на ГСМ и энергоресурсы) способно вместить в себя определенное количество трудовых ресурсов. Другое дело, что захочет ли городской житель переезжать на село? Скорее всего – нет, сотрудники индустрии «престижного потребления» будут всеми силами стараться продолжить свое пребывание в городах в силу кажущейся комфортности среды и опять же «туннельного мышления».

Сфера IT и медицина

Развитие IT и медицины, которые неизбежно будут подстегнуты угрозами повторения глобальных пандемий и дальнейшей цифровизации экономики, на первом этапе приведут к обострению конкуренции между действующими специалистами, сокращению и миграции специалистов. Восстановление этих отраслей впоследствии потребует большого количества людей «сверхквалификации» для создания новых продуктов и их вывода на рынок и одновременно еще большего количества людей с базовым уровнем квалификации. В сфере IT это настройщики и отладчики всевозможных информационных и автоматизированных производственных систем, «интернета вещей» и других массовых приложений для рынка. В сфере медицины это в первую очередь медицинский персонал – санитары, квалифицированные медбратья, способные работать в новых условиях и с новым оборудованием.

Наука и инженерное дело

В данной сфере труда высока зависимость от действий государства. Реализация масштабных инфраструктурных проектов, «новой индустриализации» потребует большого числа специалистов высшей и средней квалификации для организации и проведения работ. Сосредоточение на прорывных научных отраслях, включая работу с новыми угрозами, потребует загрузки не только специалистов в области естественных, технических наук, но и общественных и гуманитарных (борьба с социальными кризисами и их последствиями).

Китай 2.0

Правительства и мировые транснациональные корпорации уже сделали выводы, что «нельзя класть все яйца в одну корзину», и текущий статус Китая как «фабрики мира» и глобального транспортного хаба чреват повторением угроз и рисков для мировой экономики. Теперь необходимо диверсифицировать производство и поставки, создавать альтернативные логистические и производственные центры. В условиях разумной внешней политики и экономических мер у России в среднесрочной перспективе (5-10 лет) есть все шансы стать «Китаем 2.0», что гарантирует высокий спрос на все сегменты рабочей силы.

Сфера образования – в перспективе радикальные изменения

Для высокомотивированного ребенка с современными, понимающими ситуацию родителями при наличии доступа к консультационным услугам посещение обычной школы становится необязательным, а в некоторых случаях (неблагоприятная социальная среда, низкие уровень образовательной программы и квалификация преподавателей, которые его демотивируют и тормозят) – даже вредным. Будет расти доля семей, чьи дети переходят на домашнее обучение, причем во всех социальных сегментах. Верхние слои общества – по причине подготовки к поступлению в элитный вуз и передачи дел по наследству. Средние – по причине необходимости получения качественного образования для личной конкурентоспособности в обществе. Даже в семьях с небольшим достатком будет доминировать стремление обучить ребенка прикладным востребованным профессиям.

В ответ на данные вызовы школа должна претерпеть существенные изменения – модернизация, цифровизация образовательной деятельности, большее внимание кросспредметным заданиям и формированию метапредметных компетенций. Как это ни парадоксально звучит, но будут востребованы учителя и репетиторы «советской» школы, старой формации, способные хорошо научить ребенка базовым предметным знаниям с учетом низкой мотивации, и в то же время современный тип учителя, способный увлечь ребенка своим личным примером, с широким кругозором и знаниями на порядок больше, чем у обучающегося. Однако число таких преподавателей «старой школы» и «новой формации» – невелико, не более 10-20% в зависимости от региона.

С учетом того, что кризис оборачивается потерей работы для части населения, спрос на услуги по переобучению со сменой профессии или совершенствованием в новых областях возрастет. Таким образом, труд преподавателя как в школе, так и в вузе, равно как и в среднем профессиональном образовании и сфере дополнительного профессионального образования, сохранится. Другое дело, что преподавателям придется адаптироваться к новым условиям гораздо быстрее, чем их потенциальным ученикам, активно осваивать не только «цифровые» компетенции, но и полностью менять ритм и стиль жизни, что довольно затруднительно в зрелом возрасте.

Все будет хорошо?

Существует ли уникальный рецепт для выживания в условиях кризиса для того, кто располагает только собственными силами и не имеет капитала? Прогнозирование будущего всегда носит предельно абстрактный характер, опускаясь на уровень конкретной социальной прослойки, но не отдельного человека в частности. Поэтому невозможно дать общих рекомендаций, которые бы пригодились в индивидуальном случае. Но тем не менее есть базовые свойства, качества личности (работодатели называют их в «компетенциями»), которые позволяют не просто выживать, но и успешно развиваться.

Во-первых, элементарно, физическое здоровье. Чем крепче иммунная система, чем человек выносливее, тем больше шансов на успех. Даже в условиях пандемии и вероятной болезни. Отказ от вредных привычек, умеренное оптимизированное питание, тщательная гигиена, режим дня и любая, не сложная физическая гимнастика – то, что доступно практически каждому вне зависимости от уровня благосостояния и возраста. Сюда отлично подошли бы прогулки на свежем воздухе с соблюдением, естественно, «социальной дистанции» и отказом от уличных тренажеров и мест массового скопления людей, как это практикуется в Японии.

Во-вторых, здоровье психическое, стрессоустойчивость. Для поддержания этой составляющей успеха необходима информационная гигиена, отказ от работы со стрессовой, как правило - не всегда достоверной информацией, умение переключаться и расслабляться. Иногда – сознательное ограничение социальных контактов, уделение большего внимания книгам и учебникам. Для кого-то – наоборот, поддержание общения с другими людьми, развитие способности заводить новые устойчивые связи и знакомства, в том числе в режиме «онлайн».

В-третьих, гибкость, мобильность, готовность к обучению. Самоизоляция и карантин – прекрасный повод «прокачать» свои навыки при помощи онлайн-курсов или чтения нужных книг по выбранной профессии или, если хочется сменить стезю, для наработки знаний и навыков по другим отраслям.

В-четвертых, способность к концентрации, постановке целей и задач, созданию плана их выполнения. Научившись дисциплинировать самого себя и строить сперва краткосрочные планы, потом доставать нужную информацию, человек с успехом проецирует этот опыт на взаимодействие с другими людьми. Коронавирусная пандемия и подобные кризисные явления – это всегда угроза и вызов не только для государства и общества, но и для каждого человека в частности.

Одновременно с негативными факторами появляются новые возможности и перспективы – достаточно только «спрыгнуть с накатанных рельс и выйти за стенки тоннеля». Все, что для этого нужно, – гибкость мышления, качество, прекрасно тренируемое вне зависимости от материального достатка и ряда внешних обстоятельств.

Источник: Солидарность